Без глаз и без ума,
Любовь летит, не ведая сама,
Куда и как. Она, точь-в-точь как дети,
Легко попасть в свои же может сети.
И хорошему человеку несчастливится иногда.
Если бы не было разума, нас заездила бы чувственность. На то и ум, чтобы обуздывать ее нелепости.
Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива.
В них оправданье старости моей.
Иногда мы и в самой потере находим утешение, а иногда и самое приобретение горько оплакиваем.
Кто любит, чтобы ему льстили, – стоит льстеца.
У влюбленных обыкновенно часы бегут вперед.
Ни в чем я не нахожу такого счастья, как в душе, хранящей память о моих добрых друзьях.
Природа и животных научает знать друзей своих.
Ревность – чудовище, само себя и зачинающее, и рождающее.
Сколько благородства, а все-таки бездельник!
Сущность закона – человеколюбие.
Только настоящий друг может терпеть слабости своего друга.
Хорошие ноги рано или поздно станут спотыкаться; гордая спина согнется; черная борода поседеет; кудрявая голова облысеет; прекрасное лицо покроется морщинами; глубокий взор потускнеет; но доброе сердце подобно солнцу и луне; и даже скорее солнцу, чем луне; ибо оно сияет ярким светом, никогда не изменяется и всегда следует верным путем.
Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться – она всегда прибегает к усиленной вежливости.