На Варшавском, на главном вокзале
Станционный смотритель прошел,
А на лавке под серой шинелью
Пригорюнясь, сидел офицер.
Перед ним, опустясь на колени,
Стоит дева - младая краса.
В ее взоре - тоска и смущенье,
По плечам распустилась коса.
- Ах, зачем я тебя полюбила,
Ах, зачем я любила тебя.
Из-за тебя я позорная стала,
Из-за тебя позабыла отца.
- Верю-верю тебе, дорогая,
Что по-прежнему любишь меня,
Но я должен служить под начальством
И расстаться, Марьяна, с тобой...
Увезут нас на поле сражений
И заставят окопы копать,
А потом раздадут по винтовке
И прикажут народ убивать.
Ох, зачем нас берут во солдаты,
Угоняют на Дальний Восток.
Неужели мы в том виноваты, -
Грудью вышли на лишний вершок?
Вот уж поезд к перрону подходит,
Из вагонов народ уж идет.
Офицер тут Марьяну покинул
И поспешно вскочил в эшелон.
Не успел еще поезд отъехать, -
Ее тело несут на руках,
На перроне народ взволновался,
И начальник бежит сам не свой:
Его дочь от любви и измены
Под колеса легла головой.
А в вагоне ему все не спится,
То и дело подходит к окну.
И на утро в том самом вагоне
Его труп офицерский нашли.
...Так скончалась их жизнь молодая
Из-за этой несчастной любви!
В нашу гавань заходили корабли: Песни. М.: Омега; Денис Альфа, 1995. С. 124-125.
Похоже, это трагикомическая песенка, впитавшая разные эпохи. Написана не ранее 1904-1905 гг. Упоминается Варшавский вокзал - если имеется в виду Варшавский вокзал в Петербурге, то с него едут на юг, а не на Дальний Восток. Строфа:
Ох, зачем нас берут во солдаты,
Угоняют на Дальний Восток.
Неужели мы в том виноваты, -
Грудью вышли на лишний вершок?
- это начало популярной солдатской запрещенной песни времен русско-японской войны 1904-1905 гг. "Ах, зачем нас забрили в солдаты".