Помню, помню, помню я
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
- Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами,
Тебя в каторгу сошлют,
Закуют кандалами.
Сбреют длинный волос твой
Вплоть до самой шеи,
Поведет тебя конвой
По матушке по Расее.
Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями,
И зальешься ты тогда
Горючими слезами.
- Я не крал, не воровал,
Я любил свободу.
Слишком много правды знал
И сказал народу.
Не забуду мать родную
И отца-духарика,
Целый день по ним тоскую,
Не дождусь сухарика.
А дождешься передачи –
За три дня ее сжуешь,
Слюну проглотишь, заплачешь
И по новой запоешь:
- Не забуду мать родную
И Серегу-пахана,
Целый день по нём тоскую,
Предо мной стоит стена.
Эту стену мне не скушать,
Сквозь нее не убежать,
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять.
Помню, помню, помню я
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
- Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами,
Тебя в каторгу сошлют,
Закуют кандалами.
Сбреют длинный волос твой
Вплоть до самой шеи,
Поведет тебя конвой
По матушке по Расее.
С фонограммы Андрея Макаревича, альбом «Пионерские блатные песни», Sintez Records, 1996
1. Помню, помню, помню я…
Старая каторжанская песня ещё дореволюционного периода, переработанная и дополненная многими поколениями арестантов. В частности, куплеты об отце-духарике и Серёге-пахане – явно позднейшие вставки (каторга не знала этих слов; «духом» там называли надзирателя, и лишь в уголовном мире Советской России слова «дух», «духовой», «духарик»1 стали означать отчаянного, смелого человека)
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
«Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами –
В Сибирь-каторгу сошлют,
Скуют кандалами.2
Сбреют волос твой густой
Вплоть до самой шем,
Поведёт тебя конвой
По матушке по Расе,
Выдадут тебе халат,
Сумку с сухарями,
И зальёшься ты тогда
Горючими слезами.3
Вспомнишь ты старушку-мать
И родного брата,
Не утерпит ретивое –
И убьёшь солдата.
Как бродяга, побежишь,
Будешь всех бояться:
Ночью по полю ходить,
Днём в лесу скитаться».
Я не крал, не воровал,
Я любил свободу,
Слишком много правды знал
И сказал народу.4
Не забуду мать родную
И отца-духарика,
Цельный день по ним тоскую,
Не дождусь сухарика.
А дождёшься передачки –
За три дня её сжуёшь,
Слюну проглотишь, заплачешь –
И по-новой запоёшь:
«Не забуду мать родную
И Серёгу-пахана,
Цельный день по нём тоскую,
Предо мной стоит стена.
Эту стену мне не скушать,
Сквозь неё не убежать;
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять!»
Помню, помню, помню я,
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне так говорила:
«Не ходи на тот конец,
Не водись с ворами –
В Сибирь-каторгу сведут,
Скуют кандалами…»
1 Не путать с «духарем»: этим словом в жаргоне обозначают доносчика.
2 Вариант двух последних строк – «Рыжих не воруй колец - / Скуют кандалами». Рыжие – то есть золотые.
3 Вариант –
«Котелок с собой возьмёшь,
Сумку с сухарями,
Под кандальный звон пойдёшь
С горючими слезами».
4 Этот куплет отсылает нас к песне, послужившей первоисточником для «Помню, помню…» - «Честь и слава тем студентам…» В 1861 году в Петропавловскую крепость были брошены сотни студентов, принявших участие в университетских беспорядках в связи с изданием новых правил для студентов (повышение платы за обучение, закрытие студенческой кассы и библиотеки и пр.) Именно они и сочинили песню, в которой есть такой куплет:
«Без боязни слово правды
Скажем мы народу
И умрём мы, если надо,
За его свободу».
Песня была чрезвычайно популярна в 60-е годы XIX века среди арестантов (что отмечает, например, М. Гернет в «Истории царской тюрьмы»). Каторжане положили её на нехитрую музыку, а позже уголовники переделали и дополнили её на свой лад.
Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001, с. 87-88.
2. Помню, помню, помню я…
Помню, помню, помню я, "Не ходи на тот конец, Сбреют черный волос твой Будут все тогда смеяться, Выдадут тебе халат, Не хотел я воровать — Не забуду мать родную А дождешься передачки – "Не забуду мать родную Эту стену мне не скушать, Как на Дерибасовской... Песни дворов и улиц. Книга первая / Сост. Б. Хмельницкий и Ю. Яесс, ред. В. Кавторин, СПб.: Издательский дом "Пенаты", 1996, с. 245-247. Близкий вариант: Помню, помню, помню я…
Помню, помню, помню я, — Не ходи на тот конец, Сбреют рыжий волос твой Будут все тогда смеяться, Выдадут тебе халат, Я не крал, не воровал — Не забуду мать родную А дождешься передачки – Не забуду мать родную Эту стену мне не скушать, — ... Выдадут тебе халат, Блатная песня: Сборник. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002 3. Говорила сыну мать
"Ах, мой миленький сынок, Помню, помню, помню я, Котелок с собой возьмем, Помню, помню, помню я, Вспомнишь ты старуху-мать "Прослывешь бродягой ты, Помню, помню, помню я, Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко - Серия "Хорошее настроение". Новосибирск, "Мангазея", 2001 4. Вспомню, вспомню, вспомню я
Вспомню, вспомню, вспомню я, "Дорогой ты мой, сынок, Котелок с собой возьмешь, Вспомнишь ты старушку-мать Поведет тебя конвой Прослывешь бродягой ты, - "Я не крал, не воровал, Песни узников. Составитель Владимир Пентюхов. Красноярк: Производственно-издательский комбинат "ОФСЕТ", 1995. Говорила сыну мать
«Ах, мой миленький сынок, Припев: Помню, помню, помню я, Котелок с собой возьмем, Припев. Вспомнишь ты старушку мать Припев. «Прослывешь бродягой ты, Припев. Русский шансон / Авт.-сост. И. Банников. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА. - (1000 советов от газеты «Комсомольская правда»), с. 31-32.
Как меня мать любила, —
И не раз, и не два
Мне она говорила:
Не водись с ворами.
Рыжих не воруй колец, —
Скуют кандалами.
Аж до самой шеи.
Поведет тебя конвой
По матушке-Расее.
Над тобою хохотать.
Сердце — кровью обливаться,
И на нарах будешь спать.
Сумку с сухарями.
И зальешься ты тогда
Горючими слезами..."
Так уж получилося.
Мне б свободу сохранять,
Но беда случилася.
И отца - духарика,
Целый день по ним тоскую,
Пайку ждя - сухарика.
За три дня ее сжуешь.
Слюну проглотишь, заплачешь
И по-новой запоешь:
И Серегу - пахана.
Целый день по ним тоскую,
Предо мной стоит стена.
Сквозь нее не убежать..."
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять!..
Как меня мать любила, —
И не раз и не два
Она мне так говорила:
Не водись с ворами,
Рыжих не воруй колец —
Скуют кандалами.
Аж по самой шее,
Поведет тебя конвой
По матушке-Рассее.
Над тобою хохотать,
Сердце — кровью обливаться,
И на нарах будешь спать.
Сумку с сухарями,
И зальешься ты тогда
Горючими слезами...
Я любил свободу.
Слишком много правды знал
И сказал народу.
И отца-духарика,
Целый день по ним тоскую —
Не дождусь сухарика.
За три дня ее сжуешь,
Слюну проглотишь, заплачешь
И по новой запоешь.
И Серегу-пахана —
Целый день по ним тоскую,
Предо мной стоит стена.
Сквозь нее не убежать.
Надо было маму слушать
И с ворами не гулять!
Сумку с сухарями,
И зальешься ты тогда
Горючими слезами...
Не водись с ворами.
В каторгу с ними пойдешь –
Скуют кандалами".
Как меня мать любила.
"Ты не ворог, ты не вор", -
Она мне говорила.
В разбой пойдем за вами;
В подкандальной нас зальют
Да горькими слезами.
Как меня мать любила.
"Ты не ворог, ты не вор", -
Она мне говорила.
И родного старца…
Не утерпит ретивое,
И убьешь солдата.
Будешь всех бояться,
Ночью по полям бродить,
Возле кур питаться".
Как меня мать любила.
"Ты не ворог, ты не вор", -
Она мне говорила.
Как меня мать любила,
И не раз, и не два
Она мне говорила:
Не водись с ворами, -
В Сибирь-каторгу сошлют,
Скуют кандалами.
Конвой пойдет за вами,
Подкандальный марш споешь
С горькими слезами.
И родного брата,
Не утерпит ретивое,
Ты убьешь солдата.
По матушке России,
Сбреют волос твой густой
Вплоть до самой шеи.
Будешь всех бояться,
Ночью по полю ходить,
Днем в лесу скитаться".
А любил свободу,
В Сибирь-каторгу попал
За любовь к народу".
Не водись с ворами.
В каторгу с ними пойдешь, -
Скуют кандалами».
Как меня мать любила.
«Ты не ворог, ты не вор», -
Она мне говорила.
В разбой пойдем за вами;
В подкандальной нас зальют
Горькими слезами...
И слова родного старца:
«Не своруешь счастья
Из чужого ларца».
Будешь всех бояться,
По ночам в притонах жить,
Возле кур питаться».